Виктор Суворов - Выбор[Новое издание, дополненное и переработанное]
— Это не все. Поначалу вы будете как бы в тени, вы будете управлять, оставаясь невидимыми. Но со временем вам будут присвоены титулы. Вы станете баронессами, княгинями, герцогинями… Кто знает, может быть, какой из вас и выше предстоит подняться. Первый этап вашей подготовки уже завершен, и потому объявляю вам трое суток каникул.
7
Поет патефон песни разложившейся буржуазии. Стол сдвинули. Танцы. Решили так: чтобы никого не обидеть, у Дракона отобрано право на танец приглашать. Девочки сами очередь установили. По жребию. Наломали от веника палочек разной длины, Дракон те палочки в кулаке зажал одинаковыми кончиками наружу. И тяни каждая свою судьбу. Какой самая длинная палочка выпадет, той и танцевать с Драконом первой. А какой самая короткая палочка, той последней быть. И пошел Саша Дракон кружить каждую по очереди. Танцором оказался умелым. И неутомимым. Одну за другой всех закружил. Недаром он у товарища Сталина личным пилотом состоит. Недаром на воздушных парадах петли в воздухе часами крутит. Крутит, пока керосину хватает. Приземлится, заправится — и опять. Голова у него никогда не кружится. Силищи и выносливости в нем — на трех бугаев. И душевного тепла — всем достанется. И еще останется. И танцевать с ним — удовольствие.
Девочки — в кружочек, шепчутся, смеются, на Дракона поглядывают. Делегата меж собой выбирают. И Дракон смеется, в кресле развалился, шутейно себя газетой «Правда» обмахивает. Словно веером японским.
К нему Зараза, делегатом от общественности: глаза зеленые изумрудным светом горят. Смотрит нахально, прямо и смело:
— Саша, можно к тебе по личному вопросу обратиться?
— Обратись.
— У нас у всех просьба.
— Давай.
— Куда по такой погоде полетишь? Оставайся у нас на всю ночь. А?
ГЛАВА 20
1
Понятное дело, вопрос возникает: имеет ли право Центральный Комитет Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) назначить кого-то на должность испанской инфанты?
Тут я вынужден сказать чистую правду: Центральный Комитет имеет право назначить на любую должность.
2
— Товарищ Сталин, испытания системы СА успешно завершены.
— Хорошо. Как вы думаете, если с четырех километров размозжить вражью голову, то стоящие рядом не догадаются, что именно произошло?
— Не догадается никто.
— А если рядом будут профессионалы высокого калиора?
— Все равно не догадаются.
— Это надо проверить. Проведите еще один эксперимент.
— Товарищ Сталин, для последнего эксперимента с системой оружия СА нужны эксперты высшего класса. Кого, как и под каким предлогом собрать?
— Собраться я им сам прикажу. На совещание.
— Где?
— Правительственная дача на озере Белом.
— Кто будет присутствовать?
— Берия, Аказис…
— Аказис, товарищ Сталин…
— Ах да. Аказис почему-то в окошко прыгнул. Тогда Завенягин, Серебрянский… И нужен еще один…
3
— Здравствуй, Жар-птица. Я — чародей. Ты будешь моей ученицей.
— Здравствуй, чародей.
— Знай, Жар-птица, я выступил против тебя. На мой взгляд, ты лучше всех, но испанской королевы из тебя все равно не получится. А у товарища Сталина другое мнение. Товарищ Сталин приказал готовить тебя. Приказ я выполню, за короткое время постараюсь научить тебя многому. Запомни сразу: если хочешь добиться успеха, никому не подражай. Учиться у других можно и нужно.
Ты должна у всех учиться. Но не смей никому подражать. Если поэту говорят, что его стихи так же хороши, как стихи Пушкина, то поэт не должен воспринимать это как похвалу. Наоборот — это самое страшное, что он может услышать. Это означает, что Пушкин первый, а наш поэт всего лишь второй, пусть даже и после Пушкина. Римляне считали, что лучше быть первым в маленькой деревушке, чем вторым в Риме. Помни, Жар-птица: ты должна быть первой. А для этого надо искать свой собственный путь. Пути, пройденные Коперником, Гоголем, Фордом, Магелланом, Айвазовским или Огиньским, вели к успеху только потому, что по этим путям до них никто не ходил. Каждый, кто за ними пойдет во второй, третий и сотый раз, — всего лишь подражатель. А успех лежит на тропинках, которых еще нет, которые никем не протоптаны. Потому требую: ищи свой путь. Совершенно необычный. В любом деле ищи свой стиль, свой подход. В тебе эта черта есть. Ты всегда по бездорожью ходишь. Так пусть же так и остается. Твое дело — разведка, твое дело — захват и удержание власти. Ищи свой путь в этих делах. Иди своим путем, чтобы другие тебя ни с кем не сравнивали, чтобы другие знали: ты на этом пути первая. Пусть другие тебе подражают… А добиться этого легко. Просто надо всегда оставаться собой. Все люди разные. Каждый уникален. Надо просто ценить свою уникальность. И ты уникальна. Уникальна как… — он замолчал на мгновение в поисках сравнения. — Ты уникальна как снежинка.
4
У трех вокзалов — толпа. У трех вокзалов — трамвайное нашествие. Трамваи — красота, с зелеными и синими огонечками. И все гремят, все колесами на поворотах скрежещут, все тормозами скрипят, у всех разом с дуг искры до земли сыплются, все звонками звенят — не унимаются, во всех трамваях люди спрессованы, как шпроты в банках — в масле, в томатном соусе и в собственном соку, на всех трамвайных подножках народ московский гроздьями. Рельсы переплетены в единый клубок, а поперек путей рельсовых — машины косяком и народ валом.
Кепочки, шапочки. Пассажиры отъезжающие и приезжающие. Носильщики-матерщинники — в каждой руке по три чемодана и еще по два мешка на каждом плече, вперекидку. Шпана с гармошкой. Дети орут. Тетка злая, огромная, в белом грязном рваном халате вся искричалась, пироги резиновые расхваливая.
Кот вокзальный крысами хрустит, весь от счастья измя-укался. Промысловые проститутки развернулись, как китобойная флотилия в Беринговом море. Карманники скользят. Инженер в очках. С портфелем. На доклад прибыл, похвалиться, как Райчихлаг планы перевыполняет. Комсомольцы-добровольцы в тайгу вольняшками-бригадирами едут. А энтузиасты-недоучки по путевке комсомола прут на почетную работу надзирателей и конвоиров. На БАМ. Гитары звенят, девушки в платочках на платформе пляшут.
Память народная, как ты коротка. Где тебе, память, упомнить какой-то БАМлаг и полмиллиона бамовских зэков, которые с 1933 года валили сосну под магистраль века, сыпали насыпи, рубили откосы, грызли тоннели?
— Иди, Настя, к милиционеру, проси пистолет.
Пошла Настя.
— Дай пистолет.
5
Милиционер на посту Соловьем-разбойником щеки раздувает, в свисточек посвистывает, палочкой помахивает. Мимо него трамваи идут железным рядом, как танки по Красной площади. Только танки в одну сторону прут, а тут все одновременно, никому пути не уступая, во все стороны сразу, и каждый норовит всем остальным помешать. И машины табуном. А уж люди друг другу так на головы и лезут. Милиционеру только глазом моргнуть — мигом все перемешается. Потому он палкой машет, не моргая, от службы не отвлекаясь.
Тут к нему и подошла девчонка нахальная, вида его грозного не убоявшись, подошла, да и говорит: «Дай пистолет!»
Что за наглость… Развернулся к ней грозный милиционер в твердом намерении взглядом наглую девку иссушить-со-крушить-испепелить. Не вышло. Сам на ее взгляд напоролся. Плеснула она взглядом, усмирила. Достает милиционер пистолет новейшей конструкции, «ТТ». А пистолет не просто так, к рукоятке пистолета кожаный ремешок пристегнут, чтоб не потерялся. Улыбнулся милиционер, отстегнул ремешок, подал пистолет и делом своим занялся: мол, а теперь отойди и не мешай работать.
6
Агентурный выход — это операция, смысл которой в том, чтобы из столицы мирового пролетариата наш человек оказался бы во вражеском логове.
Звучит просто, но есть оговорка: во вражеском логове надо оказаться так, чтобы по прибытии в означенное логово не взяли бы нашего брата за пушистый хвост, не закрутили бы ласты за спину.
За агентурным выходом — легализация и создание базы вербовочной. На всем можно сгореть, но прежде всего горят на связи. Связь в агентурной разведке бывает личная и безличная. Горят как на той, так и на другой. По мировой статистике, 93 процента провалов — на агентурной связи.
— Откуда, чародей, ты все это знаешь?
— Меня всегда влекли дела тайные. Поэтому я посещал лекции в лучших разведывательных школах и академиях мира.
— Хорошо тебе, чародей: пришел куда хочешь, охмурил всех, сиди и слушай, что люди болтают.
— Чепуха. Ты не должна никого гипнотизировать. Никого, кроме себя. Ты себя убеди, что ты лучшая, ты себя убеди, что тебя в любом деле ждет только успех, и только оглушительный успех, ты себя убеди, что жизнь твоя — триумф. Судьба всегда дает каждому ровно столько, сколько от нее требуешь. В любом деле для успеха нужно только одно: желание. Закрой глаза и скажи: «Хочу!»
